Скорой нужна реанимация

Почему сотрудники скорой помощи массово увольняются по всей стране и что с этим можно сделать.

Весной 2020 года, на пике первой волны пандемии, меди­кам и водителям пообещали ковидные выплаты. Владимир Путин распорядился выплачи­вать 25, 50 или 80 тыс. рублей в зависимости от квалификации медработника. Правда, на местах суммы стали привязы­вать то к рабочим часам, то даже к минутам, проведённым с инфи­цированным пациентом. Или не выплачивать вовсе.

В 2022 году надбавки отменили. Это отбросило зарплату медиков на «доковидный» уровень, хотя цены за последние несколько лет значительно выросли.

О высоких нагрузках, работе на полторы и две ставки, низких зар­платах и увольнениях коллег врачи в регионах стали публично гово­рить приблизительно через год после отмены надбавок. Например, летом 2023-го журналисты Новоси­бирска выпустили статью с ком­ментариями медиков, а местный профсоюз организовал в городе пикет в поддержку врачей.

Постепенно публичных обраще­ний медиков к властям и сообще­ний о нехватке бригад становилось всё больше. Так, по информации профсоюза, в городе Ахтубинске и нескольких крупных селах Астра­ханской области бригады скорой помощи работают без врачей, в их составе только по одному фельд­шеру.

В Татарстане прокуратура тоже нашла нарушения в работе скорой помощи – так, в Набережных Чел­нах из 36 машин скорой на вызовы выезжали только 17.

В столице, где врачей и фельдше­ров достаточно, бригад на линии всё равно не хватает. Часть машин скорой помощи стоит в гараже или за воротами подстанций – водите­ли увольняются из-за низких зар­плат.

В конце ноября Мосавтосан­транс стал чаще публиковать объ­явления о поиске водителей ско­рой помощи. Объявления публику­ют в категории «без опыта», в том числе для кандидатов старше 45 лет и для пенсионеров. Вакансии с похожими условиями появлялись также на сайтах «Работа.ру», «Работа России» и hh.ru.

«На московской скорой работает много медиков из регионов, где зарплата ещё ниже. Люди легко подсели на ипотеки, кредиты, и теперь, если уволятся, они всё потеряют. Работают как могут, скрипя зубами, часто берут боль­ничные, работают на полторы став­ки. И только на них держится пока что московская скорая помощь, вот на этом крепостном праве, – гово­рит председатель независимого профсоюза «Фельдшер.ру» Дми­трий Беляков.

В начале декабря на московских станциях начались депутатские проверки – без участия руковод­ства станций, как писал в своём Telegram-канале депутат Госдумы от КПРФ Алексей Куринный. Об этом его просили водители и пред­седатели двух профсоюзов – Андрей Коновал из «Действия» и Дмитрий Беляков из «Фельдшер.ру». Проверка уже признала нехватку бригад. Основная причи­на всё та же – дефицит водителей.

Поскольку страховые компании оплачивают до 90% вызовов, они следят, какие процедуры проводи­ли медики. Если страховая находит нарушение, такой вызов она не оплатит.

Штрафы оставляют медучрежде­ния и подстанции скорой помощи в долгах перед страховыми. Во Вла­димире администрация скорой помощи собиралась погасить 11-миллионный штраф за счёт сти­мулирующих выплат сотрудникам. Медсёстры, работающие на одну ставку, лишились бы 12 тыс. рублей из своей зарплаты, врачи – 22 тыс. По жалобам медиков в дело вмеша­лась прокуратура.

«Скорую помощь заставляют приносить прибыль любыми путя­ми, потому что законными путями скорая помощь прибыль принести не может априори. Скорую помощь нужно содержать! Да, на ней можно экономить какими-то там законными путями, но чтобы при­быль принести – это только в Рос­сии такое нововведение», – счита­ет председатель профсоюза «Фельдшер.ру» Дмитрий Беляков.

Действующий врач-реанимато­лог Сестрорецкой станции скорой помощи в Ленинградской области и председатель профсоюза «Дей­ствие» горбольницы №40 Влади­мир Баранов говорит, что суще­ствуют негласные, обычно устные, распоряжения руководства о необ­ходимости выполнить норматив по количеству вызовов. Такую модель Владимир называет «есть пациент – есть деньги».

«Выезд скорой стоит 5 тыс. Чем больше бригада выезжает, тем больше она приносит денег… Для меня это непонятно. Здравоохра­нение должно быть направлено в другую сторону: чем меньше паци­ентов, тем лучше – значит, здраво­охранение работает в верном направлении, а у нас наоборот. Парадокс», – объясняет Баранов. Он считает, что в погоне за стати­стикой руководство подстанций забывает, что скорая – это экс­тренная служба, врачи «не станки, а пациенты не детали».

«Мы не высыпаемся, у нас «куку­ха» едет конкретно. Мы не спим. Мы нормально ночами не спим. У нас инсульт у коллеги случился, инфаркт у другого», – рассказыва­ет фельдшер Мария. При графике работы сутки – ночь – ночь, где между сменами один день отдыха, Мария получает чуть меньше 60 тыс.

Вступаться за работников – одна из прямых обязанностей профсоюзов, но происходит это далеко не всегда. Председатель независимого профсоюза «Дей­ствие» в Сестрорецке Владимир Баранов рассказывает, что чаще всего в каждом медицинском учреждении есть свой небольшой профсоюз, который «создаёт види­мость, имитацию независимости». Такие профсоюзы называют «жёл­тыми» и «карманными», потому что они полностью подконтрольны главному врачу больницы или стан­ции скорой помощи. Председатель профсоюза в Сестрорецке Влади­мир Баранов вспоминает: сразу же после того, как он и его коллеги образовали первичную профсоюз­ную организацию, дело дошло до прокурорской проверки. Проку­рор тогда прямо говорил, что про­верка проводится после поступив­шей жалобы от руководства.

«Объединяться в профсоюзы нужно. Действовать надо коллек­тивно, – говорит Владимир Бара­нов. – Проблемы прячут, а не решают. На скорой это происходит постоянно Скорая помощь реально разрушается. Бесплатной медици­ны скоро не будет. А будет одна большая беда…»