Сложнее, чем кажется

Первое заседание седьмого созыва Думы Иркутска, состоявшееся 27 сентября, завершило почти семь десятков избирательных кампаний 2019 года и одновременно дало старт подготовке к избирательным кампаниям 2020 года. Главной из них станет кампания по избранию губернатора области, а главной чертой, объединяющей всю политическую жизнь, — полная непредсказуемость.

Наводнение, поразившее в два захода сначала западные, а затем и южные районы области, спутало политическим противникам нашего губернатора все карты. Если в первом полугодии можно было вести кампанию против  Сергея Левченко  в традиционном ключе, выдвигая уже привычные обвинения и в сотый раз «разоблачая» уже набившие оскомину «недостатки», то теперь пришлось срочно перестраиваться. Если вы противник губернатора, то вам нужно внимательно следить за происходящим в Тулуне, ухитриться отделить усилия муниципальных властей от действий областного правительства; отсепарировать средства, выделенные федеральным бюджетом, от денег областного бюджета; понять, происходит ли действительно торможение самых основных процессов восстановления нормальной жизни — и по итогу всего этого непростого процесса извернуться, чтобы наскрести новых обвинений в адрес губернатора.

«Сложно, дорого и неэффективно» — вот что придет в голову любому организатору политических кампаний, поэтому работать будут по-старому: фантазировать, невзирая на факты.

За прошедшие три месяца губернатора досрочно отправляли в отставку примерно столько же раз, сколько и предыдущие три с лишним года работы. Каждый приезд в Иркутскую область  вице-премьера Виталия Мутко , каждый визит  президента Владимира Путина  порождали волну «стопроцентных» прогнозов об увольнении с самыми экзотическими поводами. Увы — предсказывать решения Путина и Правительства РФ в целом у нас в стране научились примерно так же плохо, как и наводнения.

Если бы кто-то обладающий избытком свободного времени и не страдающий от повышенной брезгливости взялся коллекционировать и анализировать все прогнозы по поводу политической ситуации в Иркутской области, он вскоре установил бы: смешных ошибок и позорных провалов в этих публикациях в разы больше, чем случайных попаданий. Ни один «рейтинг губернаторов», ни один «аналитический доклад» из самых близких к «кремлевским башням» политологических служб и агентств не срабатывает. И причина тут видится только одна: нет инструмента, позволяющего измерять отношение главы государства к главам регионов.

Теоретически такой инструмент в стране должен быть, причем, может быть, даже общедоступный. Просто представим себе: заходим на некий сайт, вводим в несколько окошек открытые статистические данные вроде параметров бюджета, уровня заработной платы, цен на услуги ЖКХ и основные товары, наличие очередей в детские сады и поликлиники. Ждем некоторое время, пока поисковики добавят в этот коктейль данные о наличии обманутых дольщиков, вводе жилья и новых социальных объектов, продолжительности жизни, миграционных процессах и количестве протестов — и получаем объективную, насколько это возможно, оценку. А если у нас достаточно мощный процессор, способный обработать не только основную картинку, но и подтексты, интонации и полутона сообщений, — то и прогноз на ближайшее время.

Увы, все это фантазии: картина мира у каждого из нас, от грузчика в Заполярье до президента в Кремле, своя, более или менее субъективная. Политическая история Иркутской области за последние пять-семь лет если чему и учит, то именно ненадежности всех и всяческих прогнозов, рейтингов и обобщений.

Если взять политическую жизнь Иркутской области за последние 20 лет, то начальный этап был — на первый взгляд — достаточно простым. Была «Единая Россия» — и все остальное, мелкое и незначительное; был губернатор (Говорин, Тишанин, Есиповский) — все остальные; было твердое однопартийное большинство в Законодательном Собрании и точно такое же большинство во всех думах городов и районов. Однако так было на первый, поверхностный взгляд. Если у наблюдателя была возможность «поскрести» того или иного политика, рассмотреть его сущность под тонкой корочкой партийного билета, то раскрывались интересные детали, отражающие принадлежность к финансово-промышленным группам, вертикально интегрированным или полностью местным компаниям, клановые и родственные связи.

Губернаторы-варяги, а особенно  Дмитрий Мезенцев , не успевали даже разобраться во всех хитросплетениях, как «стая товарищей» из «иркутских элит» проводила собственный анализ, выносила приговор и приводила его в исполнение. Знаменитые «элитные войны», растянувшиеся на доброе десятилетие, закончились с избранием Сергея Левченко — сторон снова стало две, группировки сплотились вокруг «Единой России» и КПРФ. Четыре года область жила в условиях специфической стабильности: политическая война шла довольно высоко, на уровне губернатора и Законодательного Собрания, перейдя в относительно без-
опасную и даже в чем-то полезную для большинства жителей фазу.

Очень интересно было наблюдать, как в очередной предвыборный период политики, для которых результаты выборов могли иметь существенное значение, стремились как можно быстрее и глубже причинить добро своему электорату. Как выяснилось за это время, позитивный административный ресурс (иными словами — строительство социальных объектов на средства бюджета) не имеет политического окраса и ленточку коммунисты режут так же ловко, как единороссы. При этом коммунисты, возможно в силу сохранившегося советского опыта, уделяют такому строительству намного больше внимания и строят в разы больше. Это неприятно удивляет их оппонентов, неспособных ответить тем же самым в силу принадлежности к другой ветви власти или расположению на более низких ступнях, с меньшими финансовыми возможностями.

Кроме того, всех участников политических процессов должна настораживать растущая разборчивость жителей области, рассматривающих работу политиков со все большей требовательностью. Рискнем предположить, что в Иркутской области подходит к концу время, когда большие группы населения четко могли определить себя через какую-то групповую принадлежность. Почти не осталось кандидатов от промышленных предприятий — тем более что и округа не совпадают с районом проживания работников заводов и сельхозкомплексов. Партийная принадлежность меняется на противоположную едва ли не за неделю до регистрации и ничего не говорит о потенциальных возможностях кандидата. Чего ждать, например, от депутата с корочками «Казачьей партии» или КПСС?

Особенно досадно должно быть именно «ЕР», которую в последние годы несколько раз пытались подпереть различными внешними конструкциями. Вспомним, например, что губернатор Дмитрий Мезенцев был сопредседателем Центрального совета сторонников «ЕР», а  пианист Денис Мацуев  до сих пор числится в списках сторонников. Потом был Общероссийский народный фронт, раздававший щедрые авансы, но подаривший Иркутской области только  депутата Государственной думы Николая Николаева . За последний год и от них, фронта и депутата, никаких обнадеживающих вестей. Тревожно за них — пусть они не помогали области в дни наводнений и пожаров, но, может, им самим помощь нужна? Вы там дайте какой-нибудь знак, что ли… В выборах 8 сентября участвовали десятки партий и общественных групп, но, кажется, ни один кандидат не позиционировал себя как «активист ОНФ» — потому что не было на то санкции свыше, да и не является ОНФ общественно значимой силой.

Если рассматривать Думу Иркутска как микромодель выборов во всей области, то приходится признавать, что электорат делится на две неравные доли: тех, кто готов продать голос за самую малую мзду, и тех, кто голосует по каким-то принципиальным соображениям. Даже про первых нет желания говорить что-то плохое — они все-таки ходят на выборы и, как ни крути, влияют на их исход очень существенно. Кандидатам и политтехнологам, привыкшим «побеждать» за счет подкупа, не стоит рассчитывать на легкую победу в любой момент без особых усилий: аппетит приходит во время еды, и чем дальше, тем дороже будет стоить голос.

Голосующих сознательно переманить на свою сторону еще сложнее. Молодым нужны детские сады, площадки и школы; пожилым — тишина во дворах, больницы и комфортный общественный транспорт; спортсменам и болельщикам нужны стадионы и бюджетное финансирование любимой команды; поклонникам классики — музеи, театры и концертные залы; устремленным в будущее — фестивали робототехники и прочие футуристические активности. Простой слоган двадцатилетней давности, приписываемый  Владимиру Жириновскому , гласил: «Каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки». Сейчас с такой хохмой уже не победить — по данным Всемирной организации здравоохранения, россияне за последние 10 лет стали пить ровно в два раза меньше, да и вообще есть в жизни занятия поинтереснее пьянства.

Несмотря на то что жителям Иркутской области все еще нужны простые вещи вроде дорог, жилья, больниц, школ и зарплат, запросы избирателей в 2020 году будут намного шире бинарного набора «хлеба и зрелищ». Степень отсталости политиков и партий можно будет оценить по тому, насколько сильно они будут упрощать этот набор в своих агитационных материалах.

В 2020 году области нужна будет внятная политическая и экономическая программа на будущее. Нужно будет объяснять, кто мы сегодня, куда идем и чего хотим добиться, кроме как удовлетворить сиюминутное желание сделать неприятно одному из кандидатов — это еще может сработать на уровне местных выборов, не более. Сделанное в прошлом может создать приятное впечатление при первом знакомстве, но чтобы двигаться выше — давайте поговорим о будущем.