Интоксикация телевизором

Несколько месяцев федеральные телеканалы показывали триллер об ужасах, происходящих в Иркутской области. Клеветали, унижали, натравливали и разжигали ненависть. Всё это продолжалось ровно до 12 декабря, когда Сергей Левченко подал в отставку. И всем стало очевидно, что отставка и была целью заказчиков медийной кампании. Но парадокс ситуации в том, что их победа оказалась пирровой: социологические замеры показывают, что отставка «красного» губернатора спровоцировала рост рейтинга КПРФ и падение — «Единой России».

О колебаниях общественного мнения в регионе «Копейке» рассказал доктор политических наук, заместитель руководителя Центра исследований политической культуры России (ЦИПКР) Сергей Павлович Обухов.

— Весь 2019 год людям внушали из всех телевизоров, как у нас всё ужасно. И вдруг, как в сказке, всё стало хорошо…

— С января по декабрь нынешнего года мы ведём мониторинг федерального телеэфира, как освещается ситуация в Иркутской области. За этот период в новостных и аналитических программах федеральных каналов вышло 788 сюжетов, посвящённых Левченко. В январе о том, какой он «плохой руководитель», рассказывали 19 минут, в феврале уже 49 минут, в марте — 33 минуты, в июне — 40 минут, в октябре — 74 минуты, а в ноябре — 3 часа 6 минут федерального новостного эфира. Нет ни одного руководителя региона России (за исключением Москвы и Петербурга), имя которого упоминалось с такой частотой! Но если о главах Москвы и Питера по ТВ говорили исключительно в положительном ключе, то о губернаторе Иркутской области — как об «исчадии ада». Как только несчастные люди здесь жили, до того как на них обратили внимание сверху! И всё чудесным образом изменилось после отставки Левченко

12 декабря. В третью неделю декабря по центральным каналам персоне Левченко отвели всего лишь 8 минут. Это было связано с пресс-конференцией президента, где тот невнятно ответил на прямой вопрос: почему Левченко вынудили уйти в отставку при таких высоких показателях эффективности его работы?

— И Путин не очень убедительно ответил — мол, это абсолютно не связано с партийной принадлежностью Левченко.

— Но тут сразу встречный вопрос: если не связано, то почему тогда не отменяют пресловутый муниципальный фильтр?

И зачем тогда всех губернаторов загоняют в «Единую Россию»? Оставим это лукавство на их совести. Позитивный пример, который показывала Иркутская область всей стране, на фоне проваленных путинских нацпроектов выглядел более чем достойно. Левченко доказал свою эффективность, потому что, например, занимался комплексным планированием. А никакой национальный проект не может заменить комплексное планирование. Это азы управления. Почему этого не понимают Путин и его команда — непонятно.

— А в какой степени антилевченковская кампания, развязанная федералами, изменила электоральные предпочтения в Иркутской области? Как же сами жители оценивают ситуацию до и после отставки?

— В нашем центре анализировали, как происходила инверсия — переворачивание — общественного мнения у жителей Иркутской области. Согласно опросам, которые мы делали в период руководства Сергея Левченко, о позитивных переменах в области в опросах 2018—2019 гг. говорили 39—40% опрошенных. Не видели изменений к лучшему 19%. Позитив к негативу соотносился как два к одному. Остальные — промежуточные мнения.

— То есть медийный артобстрел не оказал массового влияния на мнение людей?

— Влияние было ситуативным и кратковременным: самые низкие показатели по отношению к Левченко были как раз на пике информационного давления. Потребовалось три часа негативного федерального эфира, чтобы деформировать мнение граждан, ухудшить позитивность восприятия. Представьте, какие это огромные финансовые затраты! Чтобы изменить мнение жителей области супротив реальности, заказчики кампании заплатили сотни тысяч долларов.

— Если не миллионов…

— В российской политической истории нет других прецедентов! Не было трёх часов телевизионного мочилова, когда свергали правительство Примакова, которое вытащило страну из дефолта в 1999 году. И не было, когда изгоняли мэра Москвы Лужкова в 2010 году. Лужков тогда быстро сдался. А вот для отстранения Левченко от власти целый год применялся сильнодействующий телевизионный яд.

— Насколько его действие отразилось на оценке деятельности Левченко?

— Когда мы сейчас спросили жителей области, как они относятся к Левченко, 32% в открытом вопросе без подсказок отвечают «позитивно», 22% — «негативно». 22% негатива — это понятно: яд из организма выводится медленно. Интоксикация очень сильная. Отмечу, что в ноябре, когда телевизионный негатив зашкаливал, позитивно деятельность Левченко оценивало только 16% опрошенных. Но сейчас показатели позитивной оценки Левченко опять восстановились. Они на том же уровне, как в 2018 году, после победы КПРФ на выборах в Законодательное собрание. То есть стоило убрать эмоциональный фон — и результаты вернулись к исходным значениям.

И если власть не решится на очередную информационную кампанию против экс-губернатора, негатив и вовсе сойдёт на нет. Таким образом, мы видим, что, как только телевизионное принуждение к несчастью заканчивается, всё возвращается на круги своя.

— Прибавила ли кампания против Левченко очков его политическим противникам?

— Это очень интересный вопрос. Ещё в ноябре, на пике информационной войны против Левченко, мы обратили внимание, что одновременно идёт обрушение рейтинга «Единой России» в Иркутской области. Это говорит о том, что кампания по дискредитации губернатора ударила бумерангом по её заказчикам. Дело в том, что власть в восприятии людей едина — и парламентская, и президентская, и губернаторская. Кстати сказать, согласно опросу ВЦИОМ, рейтинг доверия президенту Путину при открытом вопросе без подсказок составляет сегодня всего 30%. Он упал, по данным ВЦИОМ, с 47% в мае 2018 года и до 36% — год назад. Что касается «Единой России», если в сентябре и октябре мы, в ЦИПКР, фиксировали областной электоральный рейтинг у неё 30—32%, то в ноябре он упал до 26%. А отставка Левченко спровоцировала дальнейшее падение рейтинга партии власти в регионе до 24%. Эти цифры, возможно, и есть особая специфика Иркутской области с её повышенным уровнем регионального патриотизма.

— В этих колебаниях просматривается чёткая причинно-следственная связь?

— Да. Они убивали одну из ветвей власти — губернаторскую, и в результате обрубили сук, на котором сидели. Смотрите: рейтинг КПРФ в регионе был 24%. На пике мочилова он снизился до 20%. Сейчас, после отставки Левченко, мы наблюдаем невиданный рост рейтинга поддержки КПРФ — до 30%! Для сравнения: федеральный уровень поддержки КПРФ составляет 15—16%. То есть в Иркутской области он в два раза выше, чем по России. А рейтинг единороссов на треть ниже федерального. Отсюда вывод: спец­операции по выдавливанию политических оппонентов бесследно для власти не проходят. Да, они могут выдавить неугодного губернатора, но подрывают саму вертикаль власти. Кремлёвские политтехнологи решают сиюминутные задачи, но стратегически они проигрывают. Три часа лжи и клеветы понизили популярность губернатора в области, но как только это прекратилось — показатели доверия к нему вернулись на прежний уровень. КПРФ получила невиданный уровень поддержки, а у «Единой России» он, наоборот, упал.

— Как жители отреагировали на назначение врио? Удастся ли ему избраться в 2020 году?

— Это решать жителям области. Нельзя исключать развитие событий как в Калининграде или Астрахани, когда разрекламированные президентом врио-назначенцы не смогли добиться изменения электоральной ситуации и их заменили ещё до выборов другими фигурами. Всем ясно: цель назначения — не дать жителям самостоятельно определиться на сентябрьских выборах 2020 года. Выбор за гражданами — как они себя поведут. Сейчас в регион вольют большие федеральные средства, для того чтобы понравиться избирателям. Но потом, если «финт» удастся, будут отбивать вложения и ещё активнее грабить регион. Поэтому я бы сказал иркутянам: средства принимайте, а голосуйте так, как считаете нужным. Мы замеряли отношение населения к решению Путина назначить врио генерала МЧС. Здесь жители области проявили здоровый практицизм. 11% опрошенных относятся к назначению позитивно, 18% считают, что назначить нужно было человека из региона, 8% — любого другого, 58% ответили в духе «поживём — увидим».