Вспоминая Беспрозванного...

Прошло десять лет, как нет в живых единственного ангарского «интеллигента провинции», почетного гражданина города, заслуженного работника культуры России Леонида Беспрозванного, безусловного предводителя ангарских «чудаков». Леонид Владимирович возглавлял народный театр «Чудак» Дворца культуры «Нефтехимик» более сорока лет, выпустил 11 книг, долгие годы писал для ангарских газет. И если для нас он был прежде всего режиссером, писателем, журналистом, то для актеров театра – другом, наставником, пастырем.

В красном углу «одиннадцатой комнаты» дворца, где базируется театр, висит его портрет, а традиции, заложенные Леонидом Владимировичем, соблюдаются до сих пор.  Каждый год в день его ухода, 16 февраля, «чудаки» играют последний спектакль своего режиссера. «Заяц love» по пьесе Николая Коляды Леонид Владимирович ставил, уже будучи больным. Актеры Наталья Андриенко и Владимир Путято приходили репетировать к нему домой. Пре-мьера состоялась 13 декабря 2008 года. Последние десять лет спектакль играется один раз в год, редко чаще, в память об учителе. В этом году традиционного «Зайца» играли в двадцать шестой раз. Но спектаклем дело не ограничилось.

19 февраля в библиотеке №3 на площади Ленина, которая с 2017 года носит имя Леонида Беспрозванного, состоялся творческий вечер двух актеров «Чудака», выпустивших книги при поддержке АНО в сфере культуры, творчества и искусства «Стимул», ДК «Нефтехимик» и Фонда президентских грантов.

Символично, что о своих книгах «Надпись на заборе» и «Чудный храм» Сергей Метёлкин и Георгий Крюков рассказывали с помощью коллег по сцене именно в литературной гостиной, где любил бывать Леонид Беспрозванный. Здесь сегодня находится коллекция его книг, предметов мебели и личных вещей, составляя краеведческую экспозицию, посвященную

Леониду Владимировичу. «Чудаки» чувствуют себя тут, по признанию режиссера театра Александра Говорина, как у себя дома.

Здесь же они делились со зрителями воспоминаниями о любимом режиссере. Разговор о Леониде Беспрозванном мы с Александром Говориным и старейшей актрисой театра Татьяной Шляпнёвой продолжили в комнатке за сценой пару дней спустя.

***

– Леонид Владимирович писал бесконечно много писем, – улыбается Татьяна Сергеевна, перебирая внушительную стопку старых конвертов. – Всем: сослуживцам, участникам агитбригады «Синяя птица», коллегам, друзьям, знакомым – со всех концов страны. И бережно хранил все ответы. У меня целая коробка писем от него. Сейчас общаются только по телефону. Что останется после нас?

– Однажды Леонид Владимирович попросил меня бросить письма в почтовый

ящик, – вступает в разговор Александр Анатольевич, – я, разумеется, согласился – это по дороге: почтовые ящики были на здании «серого дома». А он мне протянул толстенную стопку. Я их по одному в щель почтового ящика несколько минут опускал!

– По адресным строкам на конвертах можно проследить дружескую географию Леонида Владимировича, – продолжает Татьяна Сергеев-

на. – Хотя он мог запросто отбить телеграмму из Ангарска в Ангарск! И мне продолжал писать, когда я осела в Ангарске, – если хотелось поговорить. Или присылал открытку с четверостишием на обороте, вырезку из газеты…  

«…на такой уж стрежень выплыла моя жизнь. И грех, конечно, обижаться, потому что духовными терзаниями и радостями я не обделен», –

делился своими мыслями Леонид Беспрозванный в одном из таких писем.

Отдельный разговор – о письмах к Сергею Сперанскому в Новосибирск. Ученый-биолог и страстный почитатель поэзии, Сергей Владимирович придумал и ввел в обиход оригинально оформленные конверты, в которых и цвет, и форма, и марки, и иллюстрации соотносились с содержанием письма и дополняли его. И Леонид Владимирович с удовольствием включился в эту игру.

***

– Круг общения у него был сумасшедший! – рассказывает Александр Говорин. – С агитбригадой и театром объездил всю область, всю страну, был в Монголии, Польше, ГДР. И везде видел необыкновенных людей – была у него такая особенность. А может быть, просто притягивал их к себе – на энергетическом уровне. Тут уже какие-то физические законы работали: чем больше масса тела, тем сильнее оно к себе притягивает другие тела (улыбается – авт.). К нему действительно хотелось прижаться, обнять. Его друзья, коллеги до сих пор являются нашими друзьями, друзьями театра.

***

– Леонид Владимирович во всем был необыкновенным, – продолжает вспоминать Александр Анатольевич. – Как он всё успевал?! Репетировал по четыре постановки сразу, какое-то время был актером и художественным руководителем дворца, руководил театром и двумя агитбригадами, писал стихи, сценарии для

городских праздников, вел активную переписку, читал… Сколько было различных поездок! Будучи доцентом заочного отделения Улан-Удэнского института культуры, выпустил четыре режиссерских курса. Тогда филиал был в Иркутске, а практику режиссеры проходили в Ангарске, у Беспрозванного.

– Здесь нужно отдать должное Ирине Савельевне, – заявляет Татьяна Шляпнёва. – Она обеспечила ему все условия, взяв на себя бытовую сторону жизни. Он просыпался очень рано – до пяти утра – и сразу принимался за работу. Ирина Савельевна рассказывала: когда бы ни открыла глаза – он уже с книжкой и ручкой. Всё время в работе. Он был настоящим трудоголиком, жить не мог без работы.

***

– Леонид Владимирович многое в себе объединял, – продолжает делиться Александр Говорин, – как будто в одном человеке уместились несколько. И как-то так получается, что «чудаки» в разной степени унаследовали его многочисленные таланты, разделив их между собой. Так, энциклопедическими знаниями, как у Беспрозванного, обладает Георгий Крюков. Музыкальность (а Леонид Владимирович начинал свой творческий путь как актер Иркутского театра музыкальной комедии – авт.) сконцентрировалась в Андрее Андриенко. Способность к сочинительству «перешла» к Сергею Метёлкину. Он переделывает песни, пишет сценарии большинства театральных праздников, сочиняет стихи. Ну а какая-то часть режиссерских умений досталась мне. Кстати, Леонид Владимирович имел мозг молодого режиссера. Он всегда удивлял своими решениями. Когда мы, молодежь, что-то ставили и не замечали эту сторону материала! Он впитывал все новые, оригинальные элементы профессии, хотя мог бы «сесть» на свой обширный опыт и использовать проверенные временем «фишки».

***

– В профессии, как и в жизни, Леонид Владимирович был максималистом, –  продолжают вспоминать «чудаки». – К нам относился столь же строго, как и к себе. Мог уйти с репетиции, хлопнув дверью, если актеры были не готовы. Но при этом к нему всегда можно было обратиться за любым советом, доверить свою тайну. Он умел выслушать и поддержать, иногда даже молчанием…  

***

Десять лет прошло, а дело Леонида Беспрозванного живет. Традиции в театре чтят: пока мы разговаривали, на столе, как всегда, горела свеча. Пишутся книги. Театр ставит новые и показывает старые спектакли, набирает молодежь. А значит, «чудаки» в Ангарске не переведутся!

Олеся Павлюченко

Фото автора