От лопаты до крупнейшей в мире драги

Иркутск был известен в Советском Союзе как промышленный город Сибири. Здесь строили самолёты, производили радиотехнику; здесь работал завод тяжёлого машиностроения им. В.В.Куйбышева. Предприятие стало пионером машиностроения в Приангарье, во время Великой Отечественной войны приняло мощности и работников эвакуированного Старокраматорского завода имени Серго Орджоникидзе, а после победы было награждено орденом Трудового Красного Знамени.

Под экспозицию ИЗТМ в музее выделили один зал, но по информационным планшетам в холле можно проследить всю историю машиностроительного гиганта. В 1905 году, во время Русско-японской войны, Военный совет Российской империи издал указ о формировании обозных мастерских на Дальнем Востоке, предложив рабочим — каретникам, колёсникам, кузнецам и ободчикам — от 480 до 720 рублей в год, вполне приличное по тем временам жалованье. Уже тогда это было довольно крупное предприятие, на нём трудилось около 300 человек. В 1912 году к мастерским присоединили соседний чугунолитейный завод, а с приходом советской власти их передали Совету народного хозяйства. Выпускали как мирные орудия труда — лопаты, вилы, плуги, молотилки, так и военную продукцию: патронные двуколки, походные кухни, лазаретные линейки. Первая мартеновская печь сталелитейного цеха была заложена в 1929 году, начали строительство полноценных цехов вместо деревянных зданий мастерских. Так заработал Иркутский машиностроительный завод им. В.В.Куйбышева.

В марте этого года Иркутск получил звание «Город трудовой доблести». Большой вклад в снабжение фронта внесли машиностроители Иркутска. Документальное подтверждение тому можно увидеть в фотоальбоме 1944 года, который обнаружили среди экспонатов музея.

 — Я работала на заводе финансистом. Но, когда пошла реорганизация, меня назначили директором музея, хотя и я понятия не имела, что нужно делать, и музея как такового тогда не было, — вспоминает Вера Михайловна Фомина. — И когда я спросила, где, собственно, музей, мне дали машину и привезли в бомбоубежище на Щаповской горе.

Дело в том, что в 90-е годы здание Дома культуры, где располагался Музей ИЗТМ, пришлось передать в собственность муниципалитета. Экспонаты перевезли на склад и в бомбоубежище. Там в неподходящих условиях хранились исторические ценности. Часть экспонатов погрызли мыши, но заветный альбом сохранился — даже грызуны побоялись трогать документ, за который можно было попасть под статью.

Раритетный документ — это тайно сделанная копия альбома, который отправили в Москву, как говорили, товарищу Сталину. На заводе в военное время было запрещено фотографировать, даже между цехами рабочие не могли передвигаться без пропусков и каждый мог попасть только туда, где работал. В альбоме же есть не только снимки производства, но и информация в цифрах и процентах о работе в тылу.

Во время войны на заводе увеличивали производственные площади, оборудование уплотняли, ставили процесс на поток, уменьшая себестоимость изделий и при этом увеличивая объёмы по отдельным цехам почти в три раза.

В целях экономии бензина стали использовать лошадей и железнодорожный транспорт: от берега Ушаковки до перегрузочного узла в Затоне проложили узкоколейные пути. Через мост на левый берег Ангары вагоны тянули заимствованные у детской железной дороги паровоз серии 159 и танк-паровоз, построенный в Австрии на предприятии компании «Краусс-Линц». С вокзала поставляли сырьё, обратно уходили готовые изделия.

В самом начале войны мобилизовались многие рабочие, в основном мужчины, на их место пришли женщины — в три раза больше матерей, дочерей и бабушек стояло у станков к 1944 году. На завод шли дети, они старались помочь фронту и своим семьям; кроме того, заводчанам полагалось хорошее питание. Подсобное хозяйство ИЗТМ увеличило посевные площади с 210 до 2444 га — больше чем в 10 раз. Завод строил дома и бани, совхозы, теплицы, зерносушилки и всё, что нужно для жизни, ведь помимо иркутян на производстве теперь трудились украинцы, эвакуированные вместе со Старокраматорским металлургическим заводом.

Впечатляет и личный вклад заводчан в общее дело: на добровольных началах они отправили на фронт 502 кг пельменей, 1304 кг брусники, 7215 тёплых вещей, 17 049 личных подарков и почти 9000 рублей. Бойцы защищали Родину на полях сражений, а сибиряки ковали победу у мартеновских печей.

Вернувшись к «мирному» производству, Иркутский завод тяжёлого машиностроения им. В.В.Куйбышева продолжил изготавливать золотодобывающее оборудование, а именно драги. В музее хранится макет формы для отлива самого первого — 150-литрового, черпака, 1929 года. Были и поменьше, с ковшом на 50 литров, назывались они «Гном». Разрабатывали их конструкцию здесь же, на заводе: Г.П.Столов получил за свой проект орден «Знак Почёта», а в год ИЗТМ выпускал 24 «Гнома».

Сотни драг вышло из цехов завода им. В.В.Куйбышева, но особенно примечательны две из них. Одна была спущена на воду в 2006 году и интересна тем, что у неё есть собственное имя — «Варлаам Чикойский», в честь святого Русской церкви, хотя обычно суда просто нумеруют. Вторая из удивительных машин — речная драга под номером 601, первая и единственная с объёмом черпака в 600 литров. Появилась она не случайно: СССР пытался подписать договор на поставку оборудования из США, но президент заблокировал сделку. Тогда включился принцип импортозамещения — «догоним и перегоним Америку», и в 1968 году Иркутске сотворили 601-ю. Это была полноценная обогатительная фабрика на понтонах, лишь несколько деталей для неё было заказано за границей. Например, ковшовую цепь отлили из особо прочной стали Гадфильда в Англии.

 — На начальном этапе эксплуатации поломались проушины, места крепления черпаков к цепи: сталь Гадфильда не справилась в условиях Сибири, — рассказал главный конструктор ИЗТМ Владимир Александрович Луговцов. — Тогда наши учёные во главе с профессором Саулом Самуиловичем Черняком разработали новую высокопрочную сталь, пригодную к работе в низких температурах. Драга проработала на реке Маракан в Бодайбинским районе больше 20 лет.

601-я действительно функционировала в холода, с зимнего отстоя её «выгоняли» в марте, а то и в конце февраля. С теплотой вспоминают золотодобытчики этот титан, на котором многие россыпники проходили производственную практику. Кроме размера поражало современное оборудование — лифты и промышленное телевидение, которое выводило изображение с камер в разных частях судна.

Затонула 601-я драга в начале 90-х, починить её у предприятия не нашлось денег.

Это и многое другое вспомнили рабочие и ветераны, которых пригласили на открытие выставки.

 — Есть кто знакомый? — спрашивают у одного из заводчан-ветеранов.

 — Все.

В лучшие годы в штате ИЗТМ было до 7000 человек. Вместе работали, отдыхали, ходили на демонстрации. Сейчас на всём заводе 550 сотрудников, объёмы обусловлены экономической выгодой, а не пятилетками. Плановая экономика позволяла работать на будущее, а теперь, в условиях свободного рынка, организации заказывают то, что нужно в данное время, а не для хранения оборудования на складах.

 — Завод понимает, что его развитие возможно только с привлечением молодых специалистов. Сейчас на рынке дефицит рабочих и инженеров, соответственно приходится обучать, вливать кадры в коллектив силами самого завода, адаптировать под текущие задачи, поддерживать стипендиальными выплатами, — рассказал о кадровой политике заместитель директора ООО «ИЗТМ-Инжиниринг» Ян Вячеславович Мовшович. — У нас существует программа обучения молодых специалистов. Много ребят уже во время обучения в вузе приходит к нам на практику, и в дальнейшем они остаются, связывают свою жизнь с машиностроением.

Основными заказчиками ИЗТМ остаются предприятия золотодобывающей, металлургической отраслей, горнодобывающей и горно-обогатительной промышленности. Ежегодно завод производит продукцию на 1,5 миллиарда рублей.