Теплая компания: Россия, Турция, Иран

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Трехсторонний тегеранский саммит , на котором по-братски встретились вожди Ирана, России и Турции, напомнил о необходимости срочно найти новые образцы для подражания.

На Запад из Кремля больше не смотрят. А модная долгие годы мысль о том, что надо брать пример с Китая, как-то потускнела. Выяснилось, что российский климат совершенно не похож на китайский. От великого дальневосточного соседа Москва сейчас ждет как можно больше товаров, денег, технологий и просто добрых слов. Но не наставлений относительно обустройства России.

Несмотря на слегка высокомерный тон, с которым теперь обращаются к главе нашей державы иранский духовный лидер Хаменеи и турецкий правитель Эрдоган , приходится к ним прислушиваться. У Ирана свой антизападный имперский проект, у Турции — свой. Нынешний иранский режим возник в конце 1970-х, после исламской революции. А турецкий — основан Эрдоганом почти двадцать лет назад. Оба доказали живучесть. Обоим можно подражать. Осталось сделать выбор.

По многим формальным признакам две восточные державы удивительно похожи. По числу жителей — 83 млн в Турции и 87 млн в Иране. По средней продолжительности жизни — и там, и там по 75-76 лет. Даже по уровню урбанизации: в обеих империях доля городского населения — 77%. И конечно же, обе обладают дерзкими вооруженными силами (в Иране под ружьем 600 тыс. человек, в Турции — 440 тыс.) и амбициозным военно-промышленным комплексом.

Сходство исчезает, только когда начинаешь сравнивать материальные достижения. ВВП на душу, определенный по паритету покупательной способности, составил в Турции в 2021-м около $30 тыс. (как и в России в том же году), а в Иране — только $17 тыс. Турки более чем в полтора раза обошли среднемировой уровень подушевого производства (без малого $20 тыс. в 2021-м), а иранцы отчетливо до него не дотянули.

Иранский экспорт стоил $100 млрд, а турецкий — $250 млрд. При этом у Ирана он состоит из нефти и простейших продуктов ее переработки и идет в Китай или Индию. А Турция поставляет на внешние рынки бытовую технику, одежду, автомобили и химпродукты, причем половина этого экспорта направляется в Европу, с ее придирчивыми покупателями.

Интересно, что из гораздо более благополучной и продвинутой Турции ежегодно эмигрируют впятеро больше людей, чем из Ирана. Но это говорит скорее о различиях в открытости двух держав и их режимов.

Еще в середине прошлого века это были две бедные страны с закрытыми обществами и неконкурентными экономиками. Согласно официальной статистике, уровни производства и доходов на душу были в них примерно одинаковы.

Потом Иран вырвался вперед. Обладая, в отличие от Турции, огромными запасами нефти, он начал получать барыши от ее продажи. Глава дореволюционного монархического режима шах Мохаммед Реза Пехлеви решил стать великим модернизатором и сделать свою страну визитной карточкой исламского мира. Потоки нефтедолларов вкладывались в инфраструктуру и промышленность. Половину, конечно, разворовывали, но и отдача была налицо. В последние годы старого режима, во второй половине 1970-х, иранский ВВП на душу был уже близок к среднемировому и почти вдвое превосходил турецкий.

Исламская революция принесла не только нескончаемые войны и смену государственной и общественной стилистики, но и массу легко нами узнаваемых экономических новаций. Тут и расцвет корпоративной собственности (половину экономики подмял под себя Корпус стражей исламской революции), и импортозамещение (эффектно именуемое «экономикой сопротивления»), и существование под санкциями — без легального импорта западных товаров и технологий, без SWIFТа и прочих приятностей.

Жизнь, безусловно, продолжается. Земледельцы переселились в города. Молодежь теперь в большинстве получает высшее образование. Однако среднемировой уровень производства так и остается недосягаемым. Среди мусульманских стран Иран уже уступил по размерам экономического потенциала Индонезии, Саудовской Аравии, Египту и даже, возможно, Пакистану.

И конечно — Турции. В которой за последние полвека произошло экономическое чудо. С 1970-х там освобождалась экономика, приватизировалась госпромышленность, привлекались внешние инвестиции, открывались западные рынки. Иран остался позади уже в 1990-х. Расцвет продолжался и в первые полтора десятка лет правления Эрдогана.

Одним из секретов успеха было умение стоять одной ногой на Западе, а другой на Востоке. Когда-то Турция зависела от НАТО. А сейчас НАТО зависит от Турции, живя в страхе перед очередным вето, которое она может на что-нибудь наложить. Было время, когда Турция просилась в ЕС (и формально даже сейчас остается кандидатом на вступление). Но теперь ЕС оглядывается на нее, опасаясь то открытия ею ворот для беженцев из Сирии, то очередного торгово-финансового ультиматума.

Эта модель отношений долго работала без сбоев и принесла Анкаре не только политические выигрыши, но и материальные дивиденды. В итоге Турция опередила Иран чуть не в два раза. Имперские начинания ее режима, казалось, не мешали расцвету вестернизированной экономики.

Только в последнее время выяснилось, что у всякого чуда бывает не только начало, но и конец. Турецкое хозяйство топчется на месте. В стране взрыв инфляции. Внешние инвесторы в растерянности. В своих державно-финансовых импровизациях Эрдоган привык играть на грани рационального и сейчас ее перешел.

Может быть, впереди необратимые перемены. Но пока, при всех новейших встрясках, экономика Турции остается открытой, крепкой и гораздо более продуктивной, чем закоснелое в своем антизападничестве, изолированное хозяйство Ирана.

Две модели налицо, и каждая давно успела показать, на что способна. Инстинктивный выбор нашего режима в пользу Ирана, а не Турции, который выглядит почти необратимым, подсказывает, каким маршрутом России предстоит идти в ближайшие годы, а может и десятилетия.

По инф. Rosbalt.ru *

* Средство массовой информации, внесенное Минюстом РФ в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента

Что случилось: 21 февраля 2022 года президент РФ Владимир Путин подписал указы о признании независимости самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР), а уже 24 февраля выступил с экстренным обращением к россиянам и объявил о специальной военной операции в Донбассе. В своем выступлении он заявил, что «обстоятельства требуют от России решительных действий», и подчеркнул, что «Россия не допустит появления у Украины ядерного оружия ». В ответ на действия России страны Запада (США, Канада, Евросоюз, Великобритания, Япония) объявили о новых, более жестких, санкциях против РФ , в том числе финансово-экономического характера. Под санкции, в частности, попали российские банки, в том числе Сбербанк, ВТБ, Новикомбанк, «ФК Открытие» и Совкомбанк, а для ряда госкомпаний были затруднены возможности привлечения иностранного капитала. Позже страны ЕС и США договорились отключить попавшие под санкции банки РФ от международной системы межбанковских транзакций и обмена информацией SWIFT. Кроме того, было решено заморозить активы Банка России, что создаст сложности для использования им международных резервов. Страны Евросоюза также обязались принять меры по ограничению продажи гражданства — так называемых «золотых паспортов», которые позволяют богатым россиянам, связанным с российским правительством, становиться гражданами государств ЕС и получать доступ к их финансовым системам. Подробности о Спецоперации: В частности: Спецоперация: торжество «ночного государства» Спецоперативное нельзя: фейковать про армию и просить о санкциях Реанимация в ходе Спецоперации: как бы спасти экономику? Спецоперация: банкиры предупреждали власть о нехорошем Спецоперативная свобода слова: как будем «говорить без фейков»? Мы приобрели Спецоперацию. Но ведь и потеряли кое-что…